Великий Реалист

В мастерской художника побывало немало выдающихся людей, в том числе народный артист СССР Михаил Ульянов, исполнивший роль Ленина.

Анатолий Костовский остается колоритнейшим свидетелем иркутской действительности. Немудрено, что многие холсты мэтра закуплены художественным музеем. Именно здесь и проходила недавно выставка, посвященная 80-летию автора. Правда, с опозданием на один год, ну да ничего, говорит Анатолий Георгиевич, кто понял жизнь — тот не торопится.

Он любит прислушиваться к человеку, наблюдать как бы невзначай, ненароком изучая, потом только, как ваятель — модели, советует, где сесть, в каком темпе говорить, куда смотреть. Находясь у него в мастерской вместе с тремя юными художницами и фотографом, мы все были заворожены его отношением. Он быстро менял картины на мольберте, и от этого эффект Великого Актера, который держит в подчинении весь зрительный зал, только усиливался.

 

 

 

 

 

— Теперь нам не хватает метеослужб, которые раньше были

разбросаны вдоль Байкала: на Ольхоне, в Байкальске, на

Ушканьих островах. По ним-то мы и ездили все долгие лета.

Кстати, они гораздо точнее прогноз погоды предсказывали,

чем единая спутниковая метеослужба. Вот в прошлом году

я поехал на Ольхон с семьей, и меня очень поразило, какие

перемены там произошли. Этот остров знаю очень хорошо,

как и весь Байкал, — бывал там с экспедицией неоднократно.

Так вот за полторы недели жизни там мы ни одного омуля

не ели. Во всем этом прослеживается действие нашей власти

ненормальной. Разрушен рыбозавод, жители ловят с расчетом на туристов, и все…

То, что станет художником, Анатолий Георгиевич знал с пяти лет.

Спустя три года после войны 20-летний Костовский пришел в

художественное училище и продолжил свою практику в Приморье,

где он рисовал отправляемые домой сослуживцами вместо

фотокарточек их портретики. Набивал руку. Потом были

пейзажи окрестностей Николаевска-на-Амуре, Монголии,

речки Тунгуски, Байкала. А еще — деревянный Иркутск,

летний покос, перегретая золотая степь, грозные реки.

Но больше всего мастеру удается одухотворять колоритнейших типажей.

— Очень интересный человек был тунгусский охотник Дамдин, с ним я познакомился когда-то у окрестностей легендарной речки Подкаменной Тунгуски, где тот жил в чуме с русской женой… А ты что, хочешь написать и об этом? — удивляется самому себе Анатолий Георгиевич и, кажется, по-детски смущается.

— Актер Михаил Ульянов у меня в мастерской взобрался как-то

на верхотуру и оттуда все изучал. Его жена в шутку жаловалась:

он после роли Ленина всегда ищет возвышенность для декламаций.

А тот, недолго думая, нашелся: тут же монолог Ильича из фильма выдал, мы зааплодировали.

— А вот река текла по одному руслу — и вдруг его изменила! — тут же переключившись, Костовский уже с увлечением демонстрирует очередной пейзаж.  

 

 

 

 

 

На вопрос, что за речка, говорит —

просто какая-то речка, какая разница,

мол. В самом деле, никакой —

важно впечатление. Хотя специально

для задавателей глупостей поясняет:

да, речка, которая впадает в Баргузин, ясно?

— Есть такой распадок, «Алла» называется,

— поясняет, — нужно о нем рассказать?

Может он рассказать о каждом камне, встреченном на пути,

да только вот зачем, когда он во всех оттенках изображен…

Например, вот весна — да какая! В Иркутске в июне только снег сошел — глаза разбегаются.

— Вот в степь к монголам приехали гости, все самозабвенно сели пить чай. В юрту попрятались. А лошади их покорно ждут. Меня это так поразило, что именно их преданность и изобразил в итоге. Отдельная тема — канонизация Байкала. Или вот 90-летняя самая настоящая фотомодель. То есть с фигурой модели! Переселенка, очень активная женщина, мать большого семейства. — У нас в Сибири были поля, где сеяли хлеб и его убирали, народ в деревнях был занят. Было свое молоко, свои стада, я с деревней сызмальства тесно связан. — Художник показывает на штабеля холстов, складированные в мастерской от пола до потолка.

— А это вот Бирюлька — эпизод, когда началось планомерное уничтожение якобы неперспективных деревень. Раньше сидишь в деревне у окна, что на главную улицу выходит, по ней идет стадо в 400 голов, колхозное, а еще столько же частных буренок — кормилиц больших и крепких семей. А сейчас две-три коровенки! Дальше скорбную песнь ушедшему изобилию можно не петь. В монологе Анатолия Георгиевича кроется большой смысл, так же как и в его картинах — простых и понятных на первый взгляд. Но чем пристальнее рассматриваешь, тем больше начинаешь понимать глубину замысла мастера. Может, в этом и состоит сила искусства?

Анатолий Костовский — редкий тип художника, признанного современниками при жизни. Оставаясь верным традициям русской реалистической школы, он сумел выработать собственную узнаваемую манеру и неповторимый художественный почерк. Его живописные произведения обладают звучным красочным колоритом, нередко построенным на контрастирующих цветовых пятнах. Экспрессивная манера письма неизменно вызывает непосредственный эмоциональный отклик зрителя. Жанровое разнообразие включает в себя портрет, пейзаж, натюрморт.

Герои портретных произведений Костовского — члены семьи, художники, писатели, ученые. Анатолий Георгиевич имел широкий круг знакомств, чему немало способствовала его активная общественная деятельность: выступления в защиту Байкала, памятников иркутской старины. В портрете Костовский сконцентрирован на характере человека, его внутреннем мире, жизненном опыте.

Пейзажи Костовского передают искреннее любование и эмоциональное переживание смены состояний природы, лирическое восприятие атмосферы деревянного Иркутска. Яркими впечатлениями отозвались в творчестве автора поездки в Монголию. Экзотика восточной страны, ее природные особенности, общение с обитателями монгольских степей, переданные в присущем оригинальном характере живописи художника