Открытие Сибири
Что же я увидел—двинувшись через несколько дней из Оптиной Пустыни в Сибирскую пустыню?.. Много леса, мало людей и ещё больше туч и сырости, бездорожья и вечного ненужного никому быта. Что такое автостоп и его принципы и вписки по пути следования я узнал только через много лет… Но мне нужно было двигаться во глубину Сибирских руд, потому что что-то меня тянуло сюда… И большей частью ночую на ЖД вокзалах, укрываясь тем самым брезентовым плащём зелёного цвета. И когда очень уставал ехать на электровозах, которые тогда ещё брали к себе в кабину странников, выходил на трассу—процесс передвижения в глубь страны гораздо более ускорялся и победил ЖД. Вспомнить ряд встреч тех в пути очень сложно—но чем дороги на Руси хороши—всегда помогут… Единственное, что чётко помню—уже в начале Иркутской области, видя у трассы вагончики работяг, я поздним дождливым вечером попросился на ночлег, меня пустили, но бригадир потребовал показать ему мой паспорт. Я достал загран и сказал—только такой, другого счас нету.
“Вон он какой, загран-то паспорт!” – сказал он с лёгкой завистью старшина работяг и меня приютили.
Наконец увидев под Черемхово отворот на Тальники—направил свои стопы туда, там жил мой дядя, которого я посещал в детстве и который даже раз к нам прилетал в Казахстан с гостинцами! И вот тут глушь и тишь Сибири—в которой леса ещё даже не набрали зелёный цвет—наступал тут уж май… И эти такие глухие таёжные дороги, сырость, тучи и коряги у диких рек—всё говорило как вечность. Наконец—вот и Юлинск—маленькое, тогда ещё даже не электрифицированное село, дом дяди Вовы. Меня с трудом узнали распознали по психотипу как бесчисленного сибирского вечного бродягу. Дядя на три дня приютил, дал денег на обратную дорогу в Казахстан и посоветовал поступить в ментовку—там, дескать, форму дают и хорошо содержат. Ничего конечно, приёмчик—бери и уходи. Конечно, я вернулся домой, но не прошло и года как я вновь оказался в Сибири—но уже в Томске, где прожил почти два года, наконец мои устремления реализовались, в августе 98-го был уже в Иркутске. Грянул дефолт, рубль рухнул и мне показалось—забраться в такую глушь при всём том—самое то, всех настраивали на скорый конец света, по крайней мере экономический—и он наступил!
Но даже тут и тогда я встретил—не помню уже как приют, достаточно достойных добрых людей. Но опять же — это был уже не 95-ый, а 98-ой, я набрался кое какого опыта общения в Томске, мне уже не представлялось сложным развивать свою индивидуальность, добиваться творческих успехов и ходить по газетам, которых тогда ещё было великое множество особенно в “литературном Иркутске”
Комментарии: (0)