На льду на колесах

Снимками Байкала мало кого удивишь – это уже стало общим местом. Но вот истории…

Рассказ фотолюбителя Алексея Трофимова очень содержателен и ёмок по глубине охвата.

 

— Идея поехать снимать по льду Байкала возникла спонтанно, естественно, но через полчаса после возникновения, она стала обретать упорядоченные формы. Крайней каплей были фотографии с байкальского конькового пробега, сделанные известным фотографом-путешественником Данилом Коржоновым. И почему-то захотелось на лед. И почему-то куда-нибудь очень севернее… Хотелось поехать туда, куда не забредали фотографы, где еще не все ими затоптано.

Что касаемо мороза – вообще не критично. Я почти всю жизнь живу в Сибири, и морозы — это часть существования. Я больше испытываю дискомфорта в жару, чем в холодное время года.

Году в 2012 я и Николай «Николаич» Демин познакомились с двумя северобайкальцами: Андреем «Бур» Бурмейстером, представителем знаменитой байкальской фамилии и ледовым капитаном, и Валерой Павловым. Ребята работают проводниками по Байкалу, что по суху, что по воде. В том числе и замерзшей. Грех было не воспользоваться таким знакомством.

Ледовый Капитан. Охотник. Следопыт. Я его называю Человек-Байкал. И это прозвище не выглядит кощунственным по отношению к тому, кто всю жизнь прожил на Байкале, исходил его по воде, льду и берегам вдоль и поперек, знает все его укромные уголки и тайны.

Андрей родился в 1975 г. в г. Иркутск. Младший сын Бурмейстера Александра Юрьевича, легендарной личности, байкальского охотника, чьи угодья простирались вдоль северной части Ольхона на многие километры. Отец научил Александра и Андрея разбираться в сложных и меняющихся ситуациях на зимнем льду. И поверьте, эти знания и опыт очень сложны. Не буду наговаривать, передвижение по байкальскому льду — занятие крайне рискованное, даже в спокойную и солнечную погоду. Андрей провел всю свою жизнь на Байкале. Окончил среднюю школу в п. Онруген, работал охотником, проводником, сторожем геологической партии Заворотной. Также ходил на теплоходе, названным в честь отца. Если я точен, то 11 навигаций за его плечами. В 2007 году Бурмейстер младший установил официальный мировой рекорд по прохождению по льду Байкала на автомобиле. От пос. Сахюрта на Малом Море до Северобайкальска (411 км) прошел за 12 ч. 27 мин.
Человек по своей натуре скромный, Андрей неохотно рассказывает о своих приключениях. Вытащить что-то из него сложно. Молчаливый Человек-Байкал. Надежный, мастер на все руки. Вопросов выживания и жизнеобеспечения группы, если в ее составе Бур, не стоит как таковых. Такое ощущение, что у него внутри мощнейшая батарея, которая никогда не садится. Особого рассказа требуют кулинарные способности Андрея. Во все поездки мы наслаждались кулинарными изысками, которые в глухой байкальской тайге сложно и представить. Про загудай я молчу, это, само собой. Но рыба в кляре, отличный борщ и прочие вкусности вызывают до сих пор обильное слюноотделение. Думаю, что суп из топора — не проблема…

В августе 2012 года на Заворотной я познакомился с Натальей Бурмейстер, старшей сестрой Андрея. Замечательный человек, мы почти ежедневно переписываемся. Осуществили несколько совместных съемочных экспедиций на Ольхон и Малое море. Она снимает прекрасные байкальские фотографии.

В прошлом году, в конце февраля – начале марта, мы прошли двумя экипажами более 1200 км. по льду (подробности здесь: Фотоэкспедиция на Северный и Средний Байкал 2013, Покоренный Байкалом).

И была задумана ледовая кругосветка на этот год. Хотелось проехать по льду вдоль всей береговой линии Байкала и отснять материал для фотоальбома. Но, нынешняя аномальная зима внесла свои коррективы. Лед вставал долго, долго, очень долго. Особенно на севере. И особенно в треугольнике Рытый – Хобой – Святой нос. Подтверждением тому огромные торосовые поля у Хобоя, когда лед вставал, его отрывало, таскало по этому треугольнику, торосило и так весь январь и часть февраля. В начале февраля, снимал на севере Ольхона, в р-не Узуры – Шунтэ левый – Хобой. В некоторых местах лед был тонкий. А сколько его там наломало…. (Есть фотографии). И решено кругосветку перенесли на будущее. Тем более, это очень затратное мероприятие и решение финансовых вопросов тоже требует времени.

А вообще, желание ехать на ледовый Байкал не пропадает. Это затягивает. Не всех, но я попал в их число. На Байкале внутри себя возникает ощущение свободы, силы, многомерности окружающего мира. Байкал не отпускает. Не поверишь, сниться. Постоянно…

— Какова вся экипировка — и зачем она – ведь вроде все едут в машине?

— Экипировка – основа любого экспедиционного мероприятия. Особенно фотографического. В век цифры севшие аккумуляторы означают окончание съемочного процесса, особенно на морозе.
Экипировку можно разделить на три составляющих: фотографическую и личную и бивуачный бутор. С последним все ясно. Это посуда для приготовления еды, примус, газовая плитка, газовый фонарь, топоры, пилы лопаты. Т.е. все то. Что необходимо для организации ночевки и др. остановок и проведения их с максимально возможным уровнем комфорта и минимальными энергетическими затратами.

Но раз ты попросил, про первые две расскажу поподробнее.

Фотографическая экипировка. Для меня самая важная, ибо, моя главная задача привезти запланированный отснятый материал.

Сейчас я снимаю двумя камерами. Одна с широкоугольным объективом для основных пейзажных съемок, другая с телеобъективом для съемки панорам. Обе они лежат в фоторюкзаке, где помимо их обитают светофильтры, компактный slick’овский штатив с панорамной головой, груша дл продувки камеры и оптики.

Фотожилет. У меня отличный итальянский фотографический жилет. Стоит кучу денег. Но на такую вещь их не жалко. Во время поездки он всегда на мне и в нем лежит куча разных полезностей: тряпочки и карандаши для протирки оптики, ND светофильтры, маленький фонарик, блокнот с карандашом для дорожных записей, радиостанция, специальный пакет «выживания-первой помощи» (с термоодеялом и прочими биаргрилзовскими штуками, дай Бог, что бы не пригодился), медицинский жгут, ибо передвижение по торосам увеличивает риск перелома конечностей в десять раз, пакет орехов, спички, ракета или фальшфейер и прочая мелочевка.

На теле, под курткой, в специальных подсумках по комплекту запасных аккумуляторов для камер. В холод, аккумуляторы садятся очень быстро, особенно при интенсивной съемке. И хороший нож на поясе. Хорошие солнцезащитные очки Daisy со сменными светофильтрами. Зимой особенно хороши нейтрально серые фильтры. И картинку в очках видишь хорошую. И зайцев не поймаешь. Наколенники. Травм опасность высокая, если есть возможность купировать вероятность травмы, то лучше этим не пренебрегать. Я использую американские армейские наколенники.

Еще есть ящик, который возится на машине, ночует в тепле. В нем запасные аккумуляторы для камер и радиостанций и фонарей, зарядные устройства, фонарь, спирт, рем комплект для камер и для других ситуаций, запасные крышки объективов, снеговые чехлы для камер, на крайний случай батарейки АА и обоймы для камер, если не будет возможности подзарядки аккумуляторов и еще много чего полезного и постоянно пригождающегося фотографу.

— Было ли странно страшно от торосов, бурана, встреч с аномалией?

Я думаю, что на Байкале постоянное чувство страха – это нормально. Там реально осознаешь свою микроскопичность и мимолетность. И незначительность для всего, что происходит на Байкале. Страшно переползать через трехметровый торос. Страшно сломать на нем камеру, а уж потом страшно сломать ногу или руку. Страшно, когда рядом бабахает разрыв, хотя опыт подсказывает, что ничего опасного нет, но ноги сами начинают нести тебя к берегу. Страшно было в первый раз выходить из машины на прозрачный лед. И хотя толщина его была приличной, почти два метра, но его прозрачность и ощущение бездны под ним, этот самый страх и поражают. Он живет где-то на подсознательном уровне, там, где прячется память далеких наших предтечей, не обладавших знаниями, отодвигающими страх. Я давно считаю, что настоящая жизнь начинается там, где кончается цивилизация. И страх – неотъемлемая составляющая этой жизни, своеобразный мотив к движению и выживанию.

Страшно. Когда за мысом, к которому едешь, небо затягивает дымкой, и ты знаешь, что за мысом видимость может упасть до нуля. А небо сольется со льдом в единую серую пелену, в которой твой вестибулярный аппарат начинает давать сбои. Страшно проезжать дышащую щель, хотя место проезда обследовано и подготовлено. Байкал непредсказуем, суров и беспощаден. И если он решит забрать тебя в жертву, он это сделает, хочешь ты этого или нет. И вся твоя городская крутизна, заслуги перед отечеством и прочее совершенно не имеет значения.

Страшно одному утром или вечером на съемках, за несколько километров от лагеря. Действительно, начинаешь понимать бесконечность космоса, который начинается на за пределами атмосферы, а здесь, в бесконечности льда, гор и вечного неба Тэнгри.

— Говорят, на многих местах Байкала особенная энергия, стоит защита.

Сам Байкал – место особенной силы и энергии. Кому-то она идет в пользу. Кому-то вредит. Никакой закономерности тут не существует. Это вне нашего понимания. Считается, что Байкал оттеснит плохого человека, не пустит его, ничего существенного и интересного не покажет. Видимо, это так и есть. Однажды, по плану, необходимо было снять скалы на Хобое. Не пустил. Мы встали в паре километров от мыса, со стороны Саган-Хушуна, что бы при пешем подходе снять общие планы. Но не пустил Хобой к себе. Появилось какое-то чувство угнетенности и внутренней тревоги, вялости. И съемка не состоялась. Не пустил. Зато ровно через год, Хобой подарил прекрасный кадр. Когда луч заходящего солнца проник сквозь щель у клыка Хобоя и выхватил льдину на торосе, уже спрятавшимся в тени Ольхона.

Местные жители, егеря, работники заповедников. Для них дорога по льду – это дорога жизни. Неотъемлемая часть их жизни. Повседневность. Но стоит заметить, несмотря на это, отношение к ледовой дороги у местных аккуратное, осторожное и взвешенное.

Иногда север Байкала, я уже не говорю о Малом Море и более южных районах, представляет собой весьма оживленное место. То встретится пешеходная команда туристов, лыжники, велосипедисты. Много людей испытывают себя весьма непростым путешествием. Непростым физически и морально. Встречаются даже одиночки. Как правило, это люди подготовленные. И физически, и технически, и морально. Случайных людей на севере Байкала мне, по крайней мере не встречались. В прошлом году познакомились с четверкой пешеходов, пиливших от Листвянки, через Ушканы до Северобайкальска. Люди с опытом путешествий. В этом году на льду познакомились с чехами, Мареком Шимишеком, который уже 4-й раз идет по Байкалу и его напарником Мартином Нешпором. Марек собирает материал для второй книги про байкальские путешествия и является довольно известной личностью от Северобайкальска до Ольхона.

В целом, встречавшиеся нам человеки-путешественники весьма интересные личности, открытые, с кучей интересных историй, общительные и доброжелательные.

Случайных людей на северном льду не бывает. Ибо и добраться туда дорого и сложно. И опасно. Чем интересны поездки на Байкал, если не брать в расчет фотографические дела, так это новые знакомства. И весьма интересные. В 2013 г. на Ольхоне, у Никиты Бенчарова, познакомился с французом, путешественником и фотографом Николя Перно (Nicolas Pernot). За его плечами путешествия в Иран, Среднюю Азию, Сахару. Он уже второй год живет на Ольхоне, хорошо говорит по-русски, работает гидом у Бенчарова. И самое интересное – он купил уазик-буханку, и учиться ездить по льду. В первый же выезд он умудрился засадить свой пепелац в щель около Хобоя. Все-таки, с французами нас роднит некая безбашенность и страсть к экстриму. Чего стоит история Сильвена Тессона (Sylvian Tesson), прожившего полгода в зимовье на Кедровом. Или одна классическая французская пенсионерка, ухоженная пожилая женщина, миниатюрная, с кудрявой седой головой, которая ежегодно приезжает на Ольхон в марте и просто целыми днями гуляет по острову или по льду. Ну, вот что ей движет? Кто может это объяснить?

В марте, на съемках Land Rover Experience, познакомился с Антоном Кузьминым, одним из участников Baikal league of Troublemakers. Ребята «отжигают» по полной, устраивая экстремальные экспириенсы на Байкале. Но это уже определенная крайность и высокий риск, возможный для подготовленных.

Вообще, некое итоговое наблюдение, касающиеся людей Байкала. Байкал «выдавливает» или не пускает «нехороших» людей. Причем «нехорошесть» отнюдь не характеризует их личностные качества, хотя какая-то связь в этом есть. У Батюшки свои критерии оценки. Самый распространенный способ – это замутнения мозгов алкоголем на Байкале. Приезжает человек и начинает беспробудно пить, находясь в каком-то феерично идиотском состоянии. И уезжает с пустым сознанием, так и не увидав ничего. Неоднократно наблюдал подобное, как в одиночном, так и в групповом состоянии. Или ставит препоны в виде ломающихся машин, срывающихся экскурсий и прочих шалостей. Особенно этим богат Ольхон, как следствие большого количества туристов в одном месте, которое, ко всем прочему, является еще и самым сакральным местом Байкала, обиталищем всех духов, во главе с Бурханом. Тут они резвятся не на шутку…

Байкал – место силы, место тонкого и неустойчивого баланса. Или ты принимаешь все как данность и неизбежность и остаешься с Байкалом в душе, или для тебя это всего лишь эпизод жизни, повод сказать: «А… Был я на Байкале… Ничего особенного…» Прикольных историй масса, но как правило, в глазах человека непосвященного они теряют свою прикольность или их описание не предназначено для широкой публики.

В эту поездку мы с Николаичем придумали новый сорт водки. Настоящей, Байкальской. Бормашовка. В бутылку засыпается с десяток бармашей и настаивается она пару часов. Отличный вкус, и бормашина в голове по-особому. Мескалин отдыхает.
Однажды, обедая на льду, в десятке метров от Рытого, пережили подземный толчок. Сдвинуло машины, повалило стол, а полутораметровый лед колебался как пластилиновый. Прикольно и жутко. Так быстро мы еще не собирались и не уезжали со стоянки. И потом несколько часов искали проход в образовавшейся щели, которая ушла от рытого в сторону Давши, на другом берегу.

Все фотографии взяты из ЖЖ Алексея Трофимова (ссылки в тексте).