Грузи колесо

Прочитав «Чёртово колесо» М. Гиголашвили просто невозможно оставаться равнодушным к Грузии, к нашим общим 90-м и самим последствиям колеса. Потомственный лингвист и исследователь жизни и творчества Достоевского, Михаил Гиголашвили уже ровно тридцать лет живёт в Германии и по памяти описывает типажи воров в законе и борьбу за власть, стимулы для жизни у нас. Проведённый Костей Мильчиным прямой мост с живущим в Германии и Гиголашвили оставил больше информации о эрудиции ведущего, не раскрыв суть творчества, метод препарации реальности самого Михаила Гиголашвили.

Лично сам, не щеголяя эрудицией, взял и съездил в Грузию в 2017 году и там узнал, какая ментальность, то ли само настоящее грузинское гостеприимство там. С последним и правда всё на высшем уровне, а вот русский язык начали явно забывать. Идя от границы и общаясь с останавливающимися авто вдруг ужаснулся тому, что молодёжь вообще-то по-русски отучилась говорить. И хоть дороги там идеальные, полиция знает своё место, не сводя с ума всех  проезжающих, но реально встретить хорошо тебя понимающих можно лишь в среднем возрасте. Которые явно скучаю по общей истории и свободе СССР.

В книге «Чертово колесо» всякие бандиты, наркоманы и мошенники всех мастей так весело и смачно проводят время, что читателям становится завидно. Моя мама психиатр с восторгом приняла эту книгу как детектив, я же воспринял с содроганием и восторгом тот опыт, который меня миловал.

Вечная классика

— Только вчера я прочёл одну статью об Иркутске и узнал новое для себя фантастическое слово «Бабр»! Честно говоря, устал от своей работы об Иване Грозном. Полное погружение в XVI век, архаизация речи. И когда после этого я вышел и начал жить, меня очень сильно потянуло на лёгкий язык и современную прозу. На какие-то путешествия, какие-то приключения. Сперва я хотел своего любимого персонажа Коку послать, например, на машине в Азию.  На сборы там чего-нибудь этакого. Самое главное—я поверил в своего главного героя и моя голова начала работать. Вобщем, сюжет новой книги «Кока» начал углубляться и расширяться.

Вообще мне давно хотелось, ещё в пору моего юношеского увлечения Достоевским, взять эдакого князя Мышкина. Эдакого доброго, хорошего, но которого все используют в своих целях, корыстных. В нём, по моему, было заложено ядро хороших, добрых, маленьких людей. Всё таки Достоевский очень сильно на меня повлиял—ведь я им больше десяти лет занимался.  Пять лет я был добровольно царём Иваном Грозным. Потом я добровольно превратился в такого неприкаянного шалопая—нынешнего князя Мышкина.

Те, кто читал роман, говорят, самый симпатичный герой—это как раз Кока.

Любимый главный

Мой главный герой постепенно начал завязывать с вредными привычками и постепенно начал читать книги—Тургенева и прочее. Стал расти, развиваться. Его вразумил строгий режим. Там, где люди чётко всё знают, все находятся на своих местах и развиваются—читают книги. Ведь что больше делать там? Сам лично знал людей, которые в зоне заочно отучились и были потом преподавателями во ВГИКе. Что касается демократических стран, особенно Германии—тут любое учреждение имеет развитую сеть информаторов всюду.  Вот недавно депутата Бундестага поймали на том, что кто-то ему дал взятку за лоббирование масочного режима. Тирания заводит в тупик. Тут это хорошо осознают.  Что касается всех моих персонажей, то я люблю всех их – и Сатану, и Нугзара, самого брутального персонажа—я их ценю и понимаю. Я благодарен судьбе, что она меня с разными людьми сводила и я в итоге научился индивидуализировать диалоги. При этом я никогда не читаю переводную литературу. Я не пойму из-за перевода лексику автора, а язык перевода мне не интересен. Тридцать лет живу уже в Германии и начал с того, что профессионально занимался переводами. Я бы не сравнивал «Коку» как продолжение «Чёртова колеса». Второй роман более лиричен, а первый—остросоциален. Я просто взял персонажа из «Колеса» и начал с ним работать. А потом мне уже пришлось завязать сюжет иначе.

Фонвизин, Крылов

 Мой эталон—совет Достоевского—писать по-пушкински: кратко, емко, существенно важен. Для меня очень блика проза Пушкина, Гоголя и Лермонтова.  Фонвизин, Крылов, Карамзин—мои самые близкие и лучшие учителя. Начиная с 15-16 лет, под влиянием своего отца я занимался Достоевским.  Писал курсовые в университете, защищал диплом по нему. Даже диссертацию по нему защищал. Исследователей Достоевского почти нет. У него такое многообразие разноплановых персонажей! Даже нищие такие потрясающие вещи говорят… Иностранцы очень сильно любят и ценят и изучают Достоевского—не в пример нам. Федор Михайлович ведь очень тщательно выбирал сюжеты, в основном из газетных криминальных сводок. И эта модель романа оказалась самой жизнеспособной и для философии. Когда я пишу—стараюсь ничего не читать, чтобы избежать любого влияния.

Чехов, Набоков

Увы, до сих пор я не имею ни одного перевода, ни одной экранизации. Один немец мне объяснил, что это большой объем и слишком сложная лекция. За 800 страниц я должен 20 тысяч евро заплатить переводчице. На Западе купят только Чехова, Толстого, Достоевского и Шолохова. Всё. Новое им не нужно!

Увы, я сижу и живу безвылазно в этом Медвежьем углу Европы уже 30 лет. К тому же кому там про тюрьму и дурдом может быть так интересно как нашим! Но вот в моей родной Грузии каким-то людям явно не понравилось то, как я подал свою Родину миру. Не понравилось и то, что это я опубликовал в 2010 году сразу после оккупации там. Честно  говоря, если бы мог сейчас выбрать на каком языке писать—наверное бы сейчас выбрал свой родной грузинский. Но также не слежу ни за какими литературными течениями, живу в своём мире. Мои мама и папа были русскоговорящие, я пошёл в русскую школу, в русский же университет. Но чтобы писать на грузинском, нужно иметь же чисто грузинское образование и такую же школу. В моё время—в 50-е года так остро вопрос не стоял о  языковой принадлежности.

Что касается иных русских эмигрантов, то вот скажем, Набокова я не люблю за его вопиющую искусственность во всём. Язык да—ярок, но набоковщина…. Конечно мне здесь и сейчас не хватает поклонниц, чтобы хоть раз красивая девушка сказала однажды—мне ваша книга очень понравилась, это правда!

Михаил Юровский

Аннотация к книге «Чертово колесо»

Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это Чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.

Подробнее: https://www.labirint.ru/books/209023/