Константин Токарский – участник ярких музыкальных проектов, дающий ритм и учащий ему, – вырос в музыкальной семье. И общение с ним весьма познавательно. Ведь каждый из тех, кто так или иначе улучшает жизнь Иркутска, в чем-то черпает силы для своего творчества.

Между сценой и кулуарами

– Помню, когда мне в мои семь лет впервые дали скрипку, я даже не понял сразу, как ее держать, – говорит Константин. – Вскоре стало очевидно, что скрипка – очень сложный инструмент. У нее все очень маленькое: сместишь палец на какие-то доли миллиметра, и меняется нота – ладов-то, как на гитаре, там нет. Надо долго оттачивать исполнительское мастерство, чтобы это звучало красиво. Скрипачи, они как хирурги, должны быть либо высочайшего уровня, либо лучше этим не заниматься вообще. Так что после первого года в музыкальной школе скрипка у меня не пошла, и дальше я учился по специальности «фортепиано».

Вспоминаю случай из детства: нас с сестрой негде было оставить, и маме пришлось взять нас на серьезный концерт в Органный зал. Мама (Марина Николаевна Токарская. – Прим. авт.) в этот вечер вела концерт и ассистировала органисту (это когда, например, надо вовремя переключать регистры у органа). В общем, находилась все время на сцене. А нас с Олей оставила за кулисами, в гримерке. Нам было скучно, и мы периодически перебегали из-за кулис за орган и потом обратно. Нас, конечно, потом отчитали… Так вот прошло мое детство – между сценой и кулуарами. И в детстве орган для нас не был чем-то необычным.

Как айтишник стал барабанщиком

– Но тогда я не мыслил себя в будущем музыкантом, – продолжает собеседник. – В старших классах школы мечтал, как многие, связать свою профессию с компьютером: чтобы была свобода перемещений и действий, вариаций и комбинаций всего и вся. Потом отучился на экономиста-кибернетика. И после окончания университета я работал по специальности более десяти лет. Сначала системным администратором, потом программистом базы данных, затем немного 1С-программистом. А музыка была для меня лишь хобби.

Учась в музыкальной школе, я столкнулся с классическим музыкальным образованием. Признаюсь, узнав, что такое техзачеты и отчетные концерты, я понял, что мне они не по душе. Практического применения в этом я не видел. Для чего это было? Чтобы дома для своих сыграть какую-то сонату?

Однако музыка все время шла бок о бок, находилась рядом. Сначала, естественно, это были походы и песни под гитару. Потом как-то раз мне подарили махонький сувенирный индонезийский барабанчик, и я был совершенно очарован его звучанием. Одно время пробовал себя в ансамбле старинной музыки (там я играл на бубне), но все бы так и осталось на том же уровне, если бы не мой друг Артем Анисимов. Когда ты сам в себя не очень веришь, всегда находится человек, который тебе говорит: «Вот бери вот эту штуку и делай тут это». Ты просто пробуешь себя там, где себя не знаешь и не ожидаешь вовсе никаких результатов. Потом не замечаешь, как начинаешь растворяться в деле, как тебя втягивает в творчество. Артем привел меня в группу «Мандрагора», где я стал перкуссионистом, и так началось мое путешествие в мир барабанов. До сих пор вспоминаю то время и ту атмосферу творчества.

Потом было много чего еще: пел в хоре молодежи и студентов ИГУ, играл в студии перкуссии «Этнобит». Для них тогда основной была ближневосточная, турецкая тематика. Потом пошли и латиноамериканские, и африканские ритмы. Спустя какое-то время я открыл свою студию этнических барабанов при ИГУ, сейчас она называется Space Jam Drum.

К новым высотам

– Стало получаться так, что почти каждый день после работы были какие-то репетиции. Но рано или поздно ты понимаешь: чтобы достичь чего-то в любой сфере, надо делать все максимально качественно, и это требует больше практики и более ответственного подхода. Случилось так, что фирма, в которой я тогда работал, закрылась, и передо мной встала дилемма – искать себя дальше в АйТи-сфере или продолжать профессиональную деятельность уже в роли музыканта. Конечно, мамин подход к делу стал мерилом того, как нужно делать свою работу. Отдавать всего себя любимому делу. Вникать во все нюансы и быть на сто процентов на сцене.

Когда я начал осваивать ударную установку, то вскоре понял, что надо учиться у опытного наставника. Я обратился к руководителю Московской школы Parallelodrum Алексею Трифонову. И мне он понравился тем, что у него научный, системный подход. Я связался с ним во Вконтакте и заказал себе первые видеоуроки. Обучение строится на том, что мы обмениваемся видеосообщениями. Алексей дает мне задание, я его выполняю, записывая свой ответ на видео, затем отправляю ему, после чего он дает свои комментарии. Как показала практика, для меня это один из самых эффективных способов.

Вчера, сегодня, завтра

– Как участник различных проектов, я интересуюсь всем новым и стараюсь не отставать от общего движения иркутской музыкальной жизни. Это дает возможность обмениваться опытом с коллегами-музыкантами, вдохновляться и знакомиться с новыми людьми.

Так я познакомился группой Shono под руководством Александра Архинчеева.

Осваивая новый для меня инструмент, ударную установку, я искал группу, в которой можно применять полученные навыки и осваивать реальный материал. И через общих знакомых выяснилось, что Shono ищет человека, с которым можно экспериментировать в плане звука, в то время как и я искал экспериментов в новом для меня формате. Вот мы пересеклись, и я влился в коллектив. Вскоре началась бурная гастрольная жизнь. В России это фестивали «Голос кочевников» (Улан-Удэ), «Сердце Евразии» (Уфа), Sib World Music Fest (Новосибирск), в Казахстане The Spirit of Tengri (Алматы), The Spirit of Eurasia (Нур-Султан), гастроли в Польше и Франции.

Тур по Франции проходил совместно с группой UDU, в которую также входим мы с Александром Архинчеевым. Мы посетили несколько городов, включая Париж. Французская публика искушенная, чем-то удивить ее очень сложно. Особенно если это достаточно молодой бурятско-литовский проект. Мы все хорошо поработали, и для первого турне, думаю, это было весьма неплохо. Это были не очень большие площадки в Европе. Часто доводилось выступать в церквях. Зато какое там звучание! Там вообще можно без электричества играть. Минимально подключали только электроскрипку Тадаса Дешукаса, которую без «подзвучки» почти не слышно, а голоса и инструменты Лауриты Пеленюте и Александра Архинчеева звучали в акустике. Поэтому и на перкуссии я старался играть очень аккуратно, чтобы не испортить общий звук. Ведь там акустика делает все сама. Звук обволакивает все помещение и возвращается к вам же. С этим проектом мы планировали ехать в Словению, Корею, а также в полюбившийся нам Казахстан. Но из-за пандемии коронавируса эти планы пришлось отложить.

Сейчас мы снимаем клип на песню «Колхозный трактор». В августе этого года съездили в село Хадахан, Нукутского района, там пейзажи просто завораживающие. И, поскольку тема клипа была о тракторе, нам требовался хороший колхоз. «Колхозный трактор» – это бурятская народная песня, которая прославляет труд. Во времена колхозов трактор очень помогал в работе крестьянам, он воспринимался как друг, как товарищ. Поэтому о тракторе слагали песни.

Записал Михаил Юровский, специально
для «Байкальских вестей».