ШКОЛЯРЫ

ШКОЛЯРЫ

В настоящее время я веду такой образ жизни, что любой псих в дурдоме позавидует. Вообще никуда—кроме как за фруктами по вечерам не выйду!

А ну да—ещё… чтобы совсем не атрофироваться перед этим бег и турничёк.

Вот его я просто обожаю! До 15 своих лет ни разу не мог подтянуться даже. Всё мечтал и мечтал. А как-то вдруг невольно осознав как это делается… сразу 10 раз подтянулся и что-же? Полюбил это нехитрое упражнение и с тех пор в отличии от нормальных людей, исподволь твердящих себе подспудную родительскую программу в случае кризиса «Надо просто больше работать!» Себе я говорю «Надо просто больше подтягиваться!» Ведь что такое работа в социуме — попытка, порой на 99% тщетная доказать, что ты не хуже других. Тут ты никому, кроме самого себя, ничего не доказываешь — лишь делаешь.

Так что я теперь живу как псих, но не псих. Вы спросите –а это возможно? Да, не таясь скажу уж я. Внешне я маргинал, но внутренне узник замка Ирк. Самое главное—это даёт шанс не беспокоиться о будущем. Начинаю в этом настоящем себя за волосы вытягивать, заботиться о себе, держать в тонусе. Что посеешь, то и пожнёшь. В прошлом, я вероятно многое игнорировал из нравоучений и наставлений как мой сын Роман. Что он, что я ненавидим прямое грубое воздействие в виде жёстких непререкаемых внушений и куцых правил на каждый момент. Я за ним наблюдая и понимаю, что я такой же. Когда он в бешенстве—он ничего не способен воспринимать, когда из него вылазит наша родовая гордость—ему ничего нельзя поперёк говорить. Возможно это и гены, но вероятней такова уж наша натура фамильная. И его маленькое гордое, но такое ещё кукольное личико, переполненное сознанием своей непременной правоты, насупленное и сверх серьёзное меня забавляет. Но с другой стороны разве мы перед богом не все и не всегда школяры? А точнее даже дошколята—такие мы самонадеянно-сверхуверенные в себе… Вспомни себя в подростковом возрасте—таком самом переходном периоде, их у нас каждую пятилетку навалом у всех: зашкаливала то сверхувереность, то наедине с собой одолевала полная неуверенность. Соответственно, идеал –самое ровное к себе любимому отношение, но без нажимов и одёргиваний…

ЗУБОТЫЧКИ

Что больше всего угнетало в школе в последних классах—это зуботычины… Никто никогда не любит вспоминать, тем более анализировать такую фигню.

Ничего в этом страшного и возмутительного нет. Просто одни взрослеющие били на переменах и при случайных встречах других. Многие отцы это так не любят вспоминать, им до сих пор так стыдно перед самим собой, что они с юных лет отдают своих сыновей или даже дочерей на всяческие рукопашки.

Пропустив удар в лицо, ты чувствуешь себя настолько униженным и убитым, что даже нахлобучивание от жены при детях руками и ногами тебя убивает, но не так унизительно, хотя коль ты уж изначально привык терпеть удары, то и в домашних условиях сдержишься—не ответишь даже словом одним. Хотя конечно, мало в этом проку—в терпеже, в подставление второй щеки. Всё это хоронит обиду и боль так глубоко, что она не может когда-то не взорваться…

Когда кто-то кого-то начинает бить? Когда у него уж нет других механизмов самоутверждения, кроме насилия. А насилие всегда признак явного бессилия.

Но разве не ответив тогда, перетерпев ныне, стоит из детей, любимых сынов делать уличных убийц, толкая в рукопашки, делая из них самбиста-боксера?..

Вот жена, чтобы реализовать подавленные ею обиды и унижения, решилась Романа к его пяти годам на карате отдать. Правильно, пусть побьет других, чтобы жена его как мама папу сейчас не била почём зря ладошками-ножками.

Ну а что? Вырастет сильным! Но это не правда. Сильный тот, кто способен перетерпеть чужую Боль и дважды подумает—а причинять ли её близкому. Ну да ладно—самбист-каратист. Вырастет «нормальным». А что будет, когда надо не бить, а подумать,—что он в таких случаях будет делать—искать ума?

Все мечтаю о послушных детях—но то же самые настоящие дауны—те очень послушны. Хотя когда тебе перечат, дерзят. Не воспринимают за наставника конечно очень неприятно. Но разве следил в то время за выражением своего лица—оно наверно было очень неприятным и напряженным. А если к тебе кто на улице с таким лицом подойдёт и что спросит-прикажет—слушаешь?