От Дели

Во времена СССР было меньше неравенства, причем не только в самом СССР, но и в мире в целом. Это было связано с тем, что капиталистические страны пытались показать у капитализма тоже человеческое лицо, и для этого они внедряли некоторые элементы социализма. Когда я родился, не было у нас никаких крепостных, не было неравенства по рождению, мы все ходили в одну и ту же школу, все ели в одной столовой, все гуляли в одном дворе… Людей не кидали по деньгам постоянно. Платили, может и копейки—но их хватало на месяц жизни в окружающей среде и даже ещё оставалось нам на путешествия.

 

Теперь ни на что никому не хватает. В умах людей посеяно презрение и алчность к чужим не победам. Ради наживы любой человек готов украсть, оболгав,  отнять самое последнее. Быть неприкасаемым в любой точке земного шара ныне просто как переродиться в Индии.

 

И вот я на родине кастовой системы, которая взята ныне за основу управления миром. Люди, идущие тебе тут навстречу, все смотрят в глаза, это по большему счёту шокирует. Больше чем встречка по трассе в ночное время с дальним светом. Ибо тут тебе мгновенно показывается сценарий всей странной маленькой, такой язвительной жизни и творчества.

 

Выбираясь из Дели поутру, выпросив чашку масалы с печенькой и искренне благодаря дарителя чая, я поймал себя на мысли, что это уже было не раз. Вот где и когда-вопрос! Дышать с утра слегка остывшим воздухом здесь можно, и пока Солнце не ошалело—до 10 утра где-то кажется вообще идти сносно. Непривычно  обилие сарайчиков и людей всюду.

 

Но простые люди отзывчивы. И если они не просят – к чему привыкаешь, то ты сам здесь можешь попросить—к чему тоже привыкнешь! И о чудо, некоторые идут тебе навстречу. После часов двух хождения по обочине меня, наконец, подобрал фекаловоз. Водитель с тёмными глазами, и лицом как-будто пропитанным чернотой в небрежном тюрбане был суров и молчалив. Что поражает—в кабине много всякой религиозной атрибутики. Ганеш. Кришна. Шива с трезубцем. Все стоят рядком и уживаются. Никаких у них противоречий.  Занимаются уборкой мусора представители низших каст, но с ними и проще общаться… Они немногословны, но живя в нужде, всегда готовы помочь тому, кто с ними на одном уровне. Извечно погруженные в пыль и грязь, они дают шанс другим жить в другом мире.

Украшение своего дома и тела для индийца далеко не пустяк. Это создает уют и комфорт – у нас взрослые выбирают более стандартные игрушки, навязанные социумом, у них нет. Вероятно, что ухаживать за своими божками – одна из самых детских древних радостей.

Когда ты застопишь первую машину в Индии—кажется, ты столкнулся с НЛО и как тот олигарх с пачкой денег побежишь за ним—улетающим, с криком: «Заберите! Я заплачу!» Счастью не было предела. И хоть мы медленно тащились в веренице бусов и рикш—чудо!

Он предложил мне чай, звали его Джави, родом он из ниоткуда, но живёт ныне в Дели. Для чего вывозят фекалии из мегаполиса—понятно, разве что это надо было делать уже давно. Поскольку запах Индии в перегретой атмосфере мало с чем спутаешь. Пахнет как туалет.  Но далеко не везде тут такой аромат. Есть и пустыри и джунгли и окраины с огородами. Насколько тянуло меня все эти годы в страну моего детства—казахскую степь—так и тут, всюду до боли знакомый микроклимат, только слегка перегретый, и народ как степняки.

 

Пекло стало невыносимым. Сами индусы после обеда стараются по улицам не слоняться. Весь вымок от пота, и искать место, где бы просто пересидеть пекло надо было уже давно. По привычке ища некоего напарника, я наткнулся на нищего изгоя и селя рядом с ним же. Он был не против. Их отстранённости может позавидовать любой актёр. Он просто сидел. А мне надо было что-то думать, делать, изображать. Он же просто сидел и ждал своего…

 

Когда мне показалось, что чего мы тут так тупо сидим, он вдруг извлёк из ниоткуда свирель и заиграл такую чудесную мелодию, что я просто растаял. Просто нирвана. Тихо, но так проникновенно он сыграл три мелодии. И опять ушёл в транс. И был тут просто счастлив. Хотя никто ничего не подал ни ему, не мне, мы сидели, молча, расслаблялись.  Только остановившись, примкнув к кому-то из здесь живущих всегда, смог вдруг ощутить пульс Индии, её трепет, тепло, её мудрость и успокоение со слезами раскаяния снизошло. Оглядываясь по сторонам, не мог понять как, за что можно ненавидеть ту теплынь и негу! Даже без денег ты тут всё равно в центре мира.

 

Оказалось милостыню так просто, походя, не дают даже тут. Музыка никого не привлекла – считается, что на улице это удел падших женщин, попрошаек и расшалившихся детишек суровые индусы с истинным благочестием сытых гусей дуют восвояси невозмутимо аки слоны. Ничто не может вывести их из себя. Не чужой траур, ни пляска святого Витта. Не прибегнув к ним как к спасителям, можно оставаться спокойным насчёт своих жизненных возможностей.

 

Вобщем, заклинателем змей тот нищий индус не оказался—по крайней мере в тот вечер. Просидев с ним весь вечер мне надо было искать ночлег. Попытки объяснить ему, что мне нужно «Слипен он де найт» никакого отклика не вызвали—зачем ему ещё одна белая обезьяна на шею!? Но прогнать он меня не решился. Не знаю, вероятно, это был не член группы нищих изгоев, которые объединяются в кланы и рулят на улицах городов, но ночевать там, где поработал видно и он не привык. Где бы вы ни были, чем бы ни занимались, дом и работа как содом и Гоморра всё-таки находятся в разных местах. Соответственно, пользуясь полной тьмой, ничто не мешало отследить его путь домой. Хотя конечно, когда налажена уже какая-то невидимая связь, следить за кем-то против его воли гораздо сложнее. Но другого рода занятий, как соглядатай, даже не мог представить себе. Это потом я научился ночами перемещаться между городами, а днём в это пекло уже отсиживаться под деревом баньяна, где как в той песне три болвана что-то там … хм ели!

 

Самое пикантное. Он не жил в трущобах. Да и каждый индивидуалист их избегает. Это всё равно, что добровольно ночевать ну и дневать в тюрьме—раз в реальности места нет. Этот человек в серой набедренной повязке не так долго шёл и пришел если не к шалашу, то скорее к какому-то навесу в виде пальмовых листьев над неким заброшенным сараем.

 

Прелесть Индии в том, что обычно ночами вообще не холодает – можно просто лечь или сесть где-то на пол и пересидеть в позе эмбриона перезагрузку этого мира до рассвета. Но на этот раз спать не дали не блохи как у аэропорта, а какие-то мелкие паучки-прыгунчики… Утром покинув некие ступени, на которых я расстелился, решив, во что бы то ни стало выйти из Дели, взял направление на славных город Алигарх! Вероятно, родину олигархов.