Гора Чебулак

Если бы знать, зачем ходить в горы и для чего туда подниматься — наверное бы и не ходилось… Но! Когда куда зовут -обязательное поеду, пойду, проползу. Потому что это колоссальный опыт.

Итак, ехал я как-то стопом то ли на Аршан, то ли в Байкальск, и подвозивший меня человек вдруг начал так истово рассказывать о горах на границе с Тувой, что я понял — это будет и мой опыт… Тем более, что по второй книге о Туве у меня колоссальный недобор информации. Пойти туда — не знаю куда, напиши то, чего не знает ещё никто — это мой принцип, то ли из детских сказок, то ли бзик. Вообще это очень заманчиво — получить такую помощь на твоём никому не понятном пути вдруг… Вдруг появляется человек — он говорит тебе то, что ты не можешь сам найти и ещё ведёт туда… Возможно, ищу трудностей, проблем или даже каких-то травм, а может это из прошлых… жизней. Так или иначе — ощущение того, что тебе даётся тот опыт и те люди встречаются вдруг, которые тебе не просто помогают, а осуществляют твои странные мечты — оно уже очень давно со мной…

В общем, не прошло и недели, как в четыре утра Игорь заехал за мной, и мы быстро поехали в сторону Красноярска. Тысяча километров — раз, ещё больше трёхсот в тайгу — два. В горы — три! В селе Кошурниково, что в сторону Курагино — известного направления на Туву — нас ждали его родные. Мужчина на пенсии Леонид и его верная жена сразу пригласили нас в баню, а потом ещё к столу… Удивляет, что несмотря на северные окраины здесь в огороде растёт всё — арбузищи, помидоры, некий большой то ли цветок, то ли куст как рудимент из старых более тёплых времен — шикарно!

Наутро мы осмотрели само село Кошурниково, названное в честь одного из трёх погибших здесь первопроходцев тайги во время Великой Отечественной — Кошурникова. С тех пор данный населённый пункт стал железнодорожно-транспортной развязкой и оазисом леса. Аккуратность улиц, чистота воздуха, сама звенящая кристальная чистота атмосферы — всё это подчёркивает отдалённость, какую-то особенность и нетронутость места ничем лишним. Тут встречаются переселенцы и из далёкой Абхазии. Здесь есть и улица Высоцкого, тут жива масса людей, нашедших прибежище от пожирающей всех цивилизации — всё это как модель будущего. Покатавшись по извилистым асфальтным дорогам села, мы на следующий денек пересели на бобик и поехали куда-то в лес. Удивило то, что лесную проселочную дорогу грейдеруют — надо это кому-то в тайге очень сильно видать, кажется золотопромышленникам — работают очень быстро. Наконец, первая остановка на мосту в никуда — подарок местным жителям от военных строителей. Уже который раз, забираясь в глушь вроде Кологрива, замечаю шикарные прочные мосты через реки тайги, по которым далеко не уехать. Просто если есть река у населенного пункта где-то, из стратегических соображений её непременно надо сделать преодолимой — всё может быть в мире. Гигантский бетонный мост через дикую, журчащую внизу речушку — и ничего за рекой кроме леса. Шум тайги и ощущение того, что ты окунаешься в неведомое и всё же до боли манящее — то кайф! Зачем мы, едучи в лес, лезем в горы — вопрос так и остался открытым. Формально вроде порыбачить, ну и как бы встряхнуться — но то только так кажется, на самом деле вопросы каждый решал свои.

Первая остановка у живописного ручья на достаточно пологом бережке открывала вид на лес. Ну и место судя по всему было натоптанное собирателями всего и вся из сёл — покатый настил от ночных осадков из жердей, почти остывшее костровище с парой сырых огурцов — словно нас ждали. Игорь, взяв бензопилу, пошёл в лес, а Леонид с другом Ням-Нямом (назовём его так за прибаутку) стали ловить маленьких хариусов, я же стал носить берёзовые пеньки к костру и готовить огонь. Когда рыба была поймана и суп-уха из неё сварен, мы разлили местной горилки и закусили враз. Ничего чудесней, чем сидеть у дымящего лесного очага, заедать не остывающей никак ухой с кинутым в неё угольком и плеснутой для вкуса туда ложкой водки, это просто сногсшибательное ощущение… Наутро выяснилось: столько пить чая на ночь нельзя — вставать приходилось трижды, да ещё и роса тут такая выпадает — дождя не надо. Мы долго сушились, хотя костёр благодаря чудо-пиле не гас ни на минуту — все среди ночи вылезали к нему попеременно подогреться и подсушиться…

Чебулак Шутит

Просто подняться в гору и ничего не испытать нереально — для этого надо быть неживым. Любой подъем на достаточную крутую с пересечённым ландшафтом гору — то риск и страх. Именно сочетание опасности травм, преодоление своей лени и адреналиновый запал и есть восхождение. Хотя конечно, очертив в общих строфах общими словами: ничто не то. Выйдя на лесную дорогу, остановившись в непонятном месте у леса, Леонид скомандовал: Туда! А это был подъём под 45 и тупо поваленный лес под ногами с густой травой — так мы шли километра два: как некие беглые зэки, карабкаясь в непроходимую глушь ввысь… Дальше был затяжной спуск под уклон горы в болотистую низину, которая порадовала нас кочками, гнилыми валежниками, сочащаяся отовсюду сырость да заросли леса повсюду… Самое главное для меня было неясно: зачем я-то вот иду тут по данной змеиной сырой заимке!?

Это длилось достаточно долго, прежде чем ландшафт внезапно сменился вдруг гигантскими камнями во мхе… Они были настолько разного диаметра, структуры самой своей формы, что привыкнуть к ним как к ступенькам не давалось ну вообще никак — нет. Где-то ползти на четвереньках, где-то шагать, где-то прыгать, где-то думать, как быть ещё. Силы тратятся не как на обычную физическую нагрузку, а как на то, что постоянно надо переключаться: самые разные группы мышц, вся невероятная напряженность суставов… Так долго длиться не может, однако ж преодолели к после обеду три серии таких камней. Вот, казалось бы, вершина уже где-то рядом — ещё чуть-чуть и откроется её шапка — но нет, ничего подобного не происходило. Лазя вверх и вдаль, я никак не мог понять, где же эта чёртова высшая точка. Только преодолевали очередной порог гор, как вдруг начинался плавно-невидимый, но бесконечный в своей изнуряющей непрерывности ещё второй и третий, за ним и четвёртый завал гигантских валунов — словно наказание, вечный. Вид за спиной открывался не грандиозный, но угнетающий — бесконечное море камней и лесов: ведь потом также бессмысленно-бесконечно спускаться всем вниз, а это тяжелей.

Так продолжаться не может вечно — обливаясь потом в двух комплектах термобелья при выше чем за 30 жары в конце августа в Сибири, я решил дальше не гнать баранов в гору. Найдя пологую лужайку среди сосен объявил, что расстилаю свой термо-коврик прям тут. Друзья мои сказали, вроде тоже не могут больше, но отсидевшись с минут десять, они всё же нашли в себе силы и главное мотивацию залезть ещё выше, на самую дальнюю круть — ага, мол, спасибо, с меня хватит, моя позиция: не покалечась, остаться целым в итоге… Зато так здорово и уютно давно-давно не расслаблялся, не нежился в теньке укромной лужайки и не забывался в полудрёме как там — перед самым Чебулаком, где одни мхи. Слава Богу, не моросило, иначе бы эти мхи стали настоящей мыльной преградой и даже спускаться оттуда нам пришлось бы дня два, еле-еле ползя ногами вперёд-вниз.

Но вот по оставленной идеологом подъёма Игорем рации обозначился как готовый возвращаться — и то дело, что кому-то наконец хватило ума начать путь домой, хотя его форма была не очень хороша: до моего привала он уж просто сдыхал, плюс отсутствующее колено у него. Леонид со своей стороны хоть и пошёл с ним, но на самую адскую круговерть не полез и доложил в итоге, что золотого корня на вершине, за которым он то собственно и лез, нету. То для меня было даже в радость: найди он его — это бы задержало спуск всех. В итоге мы кое-как спустились, больно, трудно, пот слепил, жажда и жара не спадали. Вышли ещё не в ту сторону, зато когда каким-то чудом добрели до ждавшего нас Ням-Нямыча, просто были счастливы. И когда я ещё на адреналине залез в предзакатно-тёплое мёртвое озеро — просто кричал от счастья долго-долго, плескаясь с охлаждающих водах как тот ребёнок.

Справка

Гора Чебулак. Высота 1778мм. Восхождение на данный скользкий голец описано Григорием Федосеевым  в книге «Мы идем по Восточному Саяну.»