Тоска Битлов

Тоска битлов

Двадцать лет прошло. А их я всё чаще вспоминаю. Гена Зайцев и Вася Колин. Миша Борзыкин Все петербуржцы. Оба. Тогда мне было лишь под тридцать и по газетной работе встречаясь с динозаврами зари рок-н-ролла, я на самом деле мало понимал, чего ж они так дико погружены только в своё прошлое, свою юность. Гена был сух и однорук, он был основателем Ленинградского рок-клуба, а Вася почётным и бесспорным официальным битником. Создателем Храма “Битлз”. К нему меня отправил редактор с одним едким, но бескомпромисным вопросом: не разочаровался ли старый раскосый седой Чудак Коля Васин в битломании,  тот самый Коля Васин, который всегда сидел как памятник той эпохе в своей заставленой хламом каморке давно уже даже не музея, а морга “рок-клуба”. И он меня озадачил тем, что истово начал разубеждать — нисколько не! Хотя всё в нём говорило об усталости. Прежде всего от досужих людей, идущих всегда мимо и прочь… В гостях у него была американская наша бывшая соотечественница и они напару очень упорно меня стали уверять — что “Битлз-то вообще всё!” И даже для убедительности дали послушать уже не пластинку — компакт-диск Битлз. Каюсь, его вроде бы один раз и включил… Ну а что такого — чего я в этих наивных песенках не слышал?! А когда меня мой питерский друг проинформировал, что Коля Васин вышел из окна торговой высотки вниз, я начал вспоминать его всё чаще.

Что касается Гены Зайцева, меня на него вывел один старый гитарный мастер Владимир Невойт. Тогда я писал для тоже уже исчезнувшей питерской газеты “Смена”, подвизавшейся на рассусоливании всяческих звёзд. Собирал не знаю уж сам зачем откровения уходящих натур. Гена был сух, сед, крайне сдержан. Жил в комнатке, напоминающий своей узостью школьный пенал. Чай и сухари. Воспоминания только о яркой юности. Никакой рефлексии на мутное настоящее.  Шевчук только и навещал его иногда. Как он жил и почему всех пережил? Это сейчас мне в мои почти 50 я бы конечно внимательнее к нему пригляделся и уж точно б детальней всё в нём изучил, но тогда в Питере… мне было под 30 и я всех видел как часть толпы.  А сейчас, когда от самого ушли все, кто мне был дорог, отвернулись все, кого я любил, а дети так малы, что я только и могу что кое-как отучить их от перепросмотра “Слова пацана”, меня самого заботит и завораживает один вопрос — почему человек зрелых лет не может жить в настоящем. Помнится тогда Гена всё таки был в шоке от той, явно вывернутой наизнанку подачи якобы, всей ситуации с рок-н-роллом в нашей стране. Статью редактор обозвал ни много не мало “Русский рок превратился в ручного зверька!” Овации. Я грешным делом даже пришёл после такой злой публикации в каморку Гены и под его диктовку подписал, написал обращение в прокуратуру в клевете. Не знаю уж, пошло ли дело там дальше…

И вспоминается уж тоже как тройное проникновение в прошлое и фигура рокера Миши Борзыкина. Многие с его концертов даже в 00-е выходили потрясённый искренностью и глубиной его звучания. Как ему это удавалось спустя 20-то лет? Ведь ломать лёд людской косности и скользкоты начал он ещё в 80-е?! Я делал с ним заметки для “Российской газеты” в Петербурге, а редактор удивлялся: он всё ещё живой? И верно, о ком бы и где бы о старых рокерах я не писал — всех удивляло, что эти мятущиеся души так долго способны жить! Двухметровый рокер с суровой рефлексией много повидавшего, в отличии от двух прочих упомянутых выше дядь, был наоборот раздражён, яро всем недоволен и ругал например сантехника, который хочет столько за свои услуги, сколько сам Миша за концерт не зарабатывает! Общался Борзыкин только со свой пожилой мамой, жил уже не на Звёздной, личную жизнь с прессой не обсуждал. Хотя всё остальное и всех явно осуждал. Едко. Даже меня, сделавшего ему какую-никакую мини-рекламу мини-заметкой осудил как чего-то там написавшего — это было уже на очередном его мини-концерте в мини-клубе с мини-аудиторией…

Строить планы, мечтать, всё больше вороша прошлое — неужели это удел всех тоскливых битлаков? Ничего особенного жуткого в моей юности 90-х не вспоминается, разве что люди были отзывчивей. Или сам я был на порядок другим — и всё вокруг было открыто и не вызывало желаний отвернуться. Возможностей не убавилось, просто взгляд на всё происходящее стал как в кино-коллективную галлюцинацию. И всё больше я понимаю: побеждает только тот, кто лучше владеет внушением. И хочется ли мне быть более убедительным, тужиться и кому-то что-то бесконечно внушать? Нет! Хочется дочитать кое-что и кое-что ещё дописать. Грубо говоря, продолжить ранее начатое. Не до сверхновых планов. Не до несуществующих уже для меня сверхоткрытий. Тоска среднего….

Три года назад ещё ушел из жизни известный журналист и писатель, легендарный обозреватель газеты «Смена» Михаил Садчиков. Мы 20 лет назад писали оба в одну «Смену».  По моём отъезде из Питера Миша жаловался, что никто из троих его сыновей не хочет с ним  общаться. Меня он ценил как автора. Но мы виделись-то раз пять, и то мельком….

Совсем недавно мне попалась на книжных развалах книжка его «Рандеву со звёздами» 1992 г.в. И я его глазами смотрел на всю эстраду, от Цоя до Кинчева и буквально млел.

Ему было лишь 66 лет. До очередного дня рождения он не дожил всего две недели. Союз журналистов выразил соболезнования родным и близким Михаила Валентиновича.

Михаил Садчиков вырос в Южно-Сахалинске. В 10-м классе выиграл всесоюзный конкурс издания «Журналист» и получил направление в Уральский государственный университет, который окончил в 1976 году.

Михаил Садчиков был знаком с популярными исполнителями советской эстрады. Работал с Аллой Пугачевой, Александром Розенбаумом, Филиппом Киркоровым и другими звездами поп-музыки. Многие стали героями его документальной книги «Рандеву со звездами».