О первых музыкальных опытах, своих учителях и радиопроекте «Музыка жизни»

Дечебала Григоруцэ знают все любители классической музыки. Уже более десяти лет он является бессменным органистом Иркутской филармонии.

— Одновременно с композиторским образованием я еще окончил теоретическое отделение Российской академии музыки им. Гнесиных. Темой дипломной работы были… время и пространство в музыке. Суть в том, что, тщательно изучая произведения искусства, можно делать фундаментальные открытия в сфере устройства мира, поскольку все подобно. И как Бог творит человека по образу и подобию Своему, так и человек сочиняет музыку, воссоздавая в звуках те же самые законы Вселенной.

Так, погружаясь то в творчество, то в теорию музыки, я и стал композитором, а в 2001 году, вступив в Союз композиторов, закрепил этот статус официально.

— А как вы стали органистом?

— В 2003 году я написал мессу для хора и симфонического оркестра. Она была исполнена в большом зале Иркутской филармонии. И тогда же возникла идея повторить премьеру в католическом соборе, но уже под орган. И тут же встал вопрос «Кто будет играть?». И тогда сестра Роберта (на тот момент председатель музыкальной комиссии Иркутской католической епархии) предложила: «Вот вы и сыграйте! Еще целых две недели впереди. Репетируйте хоть целый день!» С тех пор и началась моя органная карьера. После успешного исполнения мессы собственного сочинения я стал играть на богослужениях, постепенно совершенствуя технику игры.

 

Ну а в 2008-м состоялся мой первый в жизни авторский концерт, на котором я выступал уже как органист. В органном зале Иркутской областной филармонии установлен совершенно другой, классический, барочный орган. Примерно на таких инструментах в свое время играл сам И.С.-Бах. И это было настоящим откровением. Ну а потом органные выступления продолжились и стали моей профессией.

— Вы не только органист-исполнитель, но и ведущий своих концертов. В чем вы видите смысл словесных вступлений перед музыкой?

— Есть две диаметрально противоположные точки зрения на этот вопрос. Кто-то считает, что музыковед на концерте вообще не нужен. Ведущий объявил произведение — музыканты сыграли, слушатели похлопали. Потом ведущий объявляет другое произведение — артисты снова сыграли, слушатели опять похлопали. Но таких слушателей ничтожное меньшинство. В Иркутский органный зал редко ходят консерваторские профессора, знающие о музыке решительно все. А кто-то и вовсе далек от классики. И грамотное, а главное, доброе слово порой способно творить чудеса. Человек настраивается на музыку, открывается ей — и впечатление получается на порядок глубже! И это всегда видно по глазам, улыбкам, отношению зала.

Но концерт — это рисунок на песке. Как бы удачен ни был — быстро исчезает. И тогда возникла идея сделать более долговечный сплав музыки и слова. Так появился просветительский радиопроект «Музыка жизни».

—Что за проект? На каком радио он звучит?

— На Иркутском городском радиоканале. Вот уже почти 5 лет раз в месяц идут получасовые радиопередачи на самые разные темы: о композиторах, музыкальных инструментах, национальных культурах, разных стилях — много о чем. Не так давно, в августе вышел 50-й, юбилейный выпуск.

— Он был какой-то особенный? Чем-то отличался от других сорока девяти?

— Да. Он автобиографический. Я не сразу решился рассказывать о себе и своей музыке. Когда в предыдущих выпусках говоришь о Б ахе, Бетховене, Артемьеве или Циммере , то следом рассказывать о себе как-то даже неловко… Но мнение радиослушателей было почти единогласным — расскажите о себе!

— Расскажите о себе. Как вы стали музыкантом?

— С вашего разрешения я перескажу то, о чем повествую в радиопередаче. Там как раз об этом. Прошлое мне представлялось в виде старого кино, которое я, уже зрелый человек, смотрю как бы со стороны. И вот я вижу себя, мальчика четырех лет, играющим в нашей старой квартире.

Мама, сидя за вязанием, начинает напевать одну из тех песенок, что звучали тогда по радио. Мальчик слушал, слушал, да и возмутился: «Мама! Ты не правильно поешь! Там доминанта в параллельный мажор и выразительный восходящий ход на октаву. А ты сразу переходишь на медианту этого самого мажора». Нет, конечно, всех этих умных слов он тогда не знал, поэтому внятно объяснить проблемы не мог. А ведь мало что так нервирует, как неумение донести свою мысль. Бывало такое с вами? Хочешь нечто очень важное сказать, а слов не хватает. Сцена была бурной, а горе безутешным. Но именно тогда родителям закралась в голову «коварная» мысль — а не начать ли ребенка учить музыке?

Ну а потом судьба постучалась в дверь — в виде мотива, которым начинается пятая симфония Бетховена. Папа поставил мне старую, почти патефонную запись этой гениальной музыки, и запись эта что-то изменила в мальчике, и он не успокоился до тех пор, пока вся партитура не была исполнена несколько раз подряд — один раз на проигрывателе и несколько раз в уме.

А еще у мальчика впервые в жизни возникла острая потребность поделиться полученным восторгом с окружающими. Ему было жизненно необходимо донести до сверстников всю красоту и мощь музыки.

И вот в детском саду был выбран первый объект окультуривания — ничего не подозревающий одногруппник по имени Игорь. Именно к нему подошел наш герой с твердым намерением поведать о прекрасном.

И тут с новой остротой встала проблема нехватки слов и неумения сказать о великих музыкальных потрясениях простым текстом. Речь была эмоциональна, сбивчива, а колченогая фраза неопределенно клубилась вокруг слова «призыв».

Игорь несколько секунд пытался вникнуть в суть происходящего, а затем накинулся на малолетнего музыковеда с кулаками. И недоумевающий просветитель и возмущенная жертва просвещения покатились по земле.

— Да, нести культуру в массы — дело даже опасное. А когда вы начали сочинять музыку?

— В 6 лет, вместе с постижением азов фортепианной премудрости. Первое авторское сочинение представляло собой ремейк «Марша оловянных солдатиков» из «Детского альбома» Петра Ильича Чайковского. Не в пример оригинальной получилась вторая пьеса. Она называлась «Рыбки в аквариуме».

— Тогда вы и решили стать композитором?

— Отнюдь! В начальной школе я увлекался много чем: астрономией, подводными лодками, фантастикой, физикой, электроникой, конструированием и лишь в последнюю очередь музыкой. Послушать музыку — это да. Но долго и нудно сидеть за пианино — нет. Венцом музыкальных «успехов» стала четвертная тройка по специальности и жгучее желание все это мучение бросить куда подальше.

— Но музыка вас все же не отпустила?

— Да. И случилось это благодаря моим учителям. Их было много, и мне бы очень хотелось вспомнить хотя бы некоторых из них. Это Марина Романовна Кривошеина , в прошлом преподаватель фортепиано в музыкальной школе № 2. Благодаря ей я узнал, что, оказывается, первые четыре такта «Жаворонка» Чайковского можно отрабатывать целый урок! Юрий Карпович Ковалев , дирижер детского оркестра «Родник», познакомил меня с электроорганом и приобщил к искусству оркестровки. Владимир Георгиевич Зоткин дал мне путевку в жизнь, посоветовав поступать в Иркутское училище искусств. Лидия Валентиновна Янковская , с которой мы очень подробно проходили творчество И.С.-Баха, благодаря ей я впервые в жизни сыграл одну из его фуг на настоящем органе. Изольда Оскаровна Цахер , глубочайший музыкальный теоретик Иркутска, научила меня (и многих других музыковедов) «выходить на семантический уровень». Это Дмитрий Иванович Басков , приобщивший меня к искусству фортепианного исполнительства.

Я могу еще долго перечислять, и да простят меня те, кого я не упомянул. Я храню чувство глубокой благодарности ко всем, кто помог мне стать собой нынешним. И очень надеюсь, что мое творчество — сочинения, концерты, уроки, передачи — смогут изменить чью-то жизнь к лучшему.

Михаил Юровский