КАЛМЫКИЯ

КАЛМЫКИЯ

Большей радости для степняка, чем переночевать в степи нет! Когда Родина далеко, а существующая цель в виде вечно Чёрного моря уже рядом, что может быть лучше, чем расстелить спальник среди необъятных просторов голой и чистой как лоб философы калмыцкой степи среди её зелёных трав. Каравеллы фур плывут где-то рядом, а ты, расстелив спальник, под самым звёздным из самых бездонных небес, спишь и видишь себя частицей Бога. Только что меня выпустила из себя машинка, ехавшая прямо из под Омска –меня угостили нарезной вяленой лосятиной, её куски плоти отделять от шкуры было непросто, а скорее даже интересно—срезать ломти мясо, кроша.

И главное—никаких прекрасных представительниц рода с тобой нету… нет!!!

Лучше, что может дать дорога: полное одиночество, тишина, покой, уют духа Где есть рядом женщина—там надо невольно соответствовать, соотноситься. А это очень угнетает того, кто решил хоть на короткий срок освободиться….  Задача женщины—продолжение рода и поддержка всего самого ценного, увы, если её суженый оказался настолько плох, что не соответствует …ей! Что же поделать—всегда остается дорога и бесконечный горизонт за ней.  Ездя мимо Калмыкии, после жизни на Утрише, где мы жили две недели в палатке, я не мог не залюбоваться и не остаться ненадолго в почти родных степях…

Прогресс-восторг от освобождения от негатива и осуждения настолько переполнял меня, что я просто лежал и плакал. понимая—небо ждёт меня.

Быть твёрдым в преодолении горы-препятствия, встречающуюся каждый день помогает только вера в себя.  Между мной и целью существуют препятствия, но только преодолевая трудности, более того, радуясь им ты и растёшь всегда. Когда перед тобой возникнет необходимость преодолеть трудный барьер, ты увидишь, действительно ли ты так хочешь достичь цели или нет. Принимать победу как поражение, как параллельно текущие реки опыта, впадающие в море восторга-осуществления.

Что касается степи, то пробуждение в ней было сказочно-красивым, тёпло-росистым и ярким как сама новая жизнь, начатая с нуля свежего яркого дня.

Кто и что может вам сказать о вас самих, когда они себя даже знать не хотят! И умиления достойны негативщики, с пеной у рта готовые вас изничтожить…

Именно в Калмыкии рассказал мне один старый человек, что в степи находил в юности черепа немцев, которые вылизывали коровы, которых он тогда пас.

Что стало с теми уничтожителями диких азиатов! Степь ковылём их помянет. Транзитная зона на пути на Ближний Восток: в Византию, Палестину, Кипр… Сколько же глаз и ног видело эти просторы и сколько обуви здесь истоптано! А степь всё также остаётся чистой, ровной, зелёной или белой, сухой, чистой.

Или с Востока на юго-запад—в Крым, на Кавказ, Турцию, Иран. Одни имена этих стран и краёв будят в наших сердцах тоску по теплу, приюту и покою… Кажется, в наших широтах покоя и тепла уже почти совсем не остаётся, но это значит только одно—он и оно где-то точно есть и живут рука об руку… И за этой мечтой – у самых тёплых морей с вечерами с шербетом, арбузом едут до сих пор люди в Палестины и не могут забыть, что эти края тоже ведь наши… были вчера

А великая вечная степь процеживает всех сквозь себя как планктон кашалот и тянущихся на тепло как мошка на свет и тянущих грузы из тепла в холода…  Транспорт чуть обновился—мотивы, люди всё те ж—жестко обусловленные…

Мы не осуждаем и приемлем только то, что нам доступно, понятно и родно. Всё остальное—от чего мы отвыкли, что забыли, чего не воспримем—чуждо. И вот на этом контрасте и сосуществуют испокон веков люди. Лезут ведь на самый верх земли—полюса, с надеждой чего-то там найти, хоть впечатлений. Зимовки полярников, те же муки бедуинов, ведомых мечтой о ярких миражах.

Степные бураны страшны. Нет шансов у сбившихся с пути хоть чуть-чуть… Съебожи не видать! Что значит это слово, которое говорил моя бабушка—я так до конца и не понял—вроде съесть подожжен Боженька или божись уж, не божись, всё равно тебя кто-то съест при такой неведомой лютой невидимости… Сколько историй молодых здоровых парней, идущих домой пешком сквозь промёрзлую ветреную степь в буран и замёрзших, лишь отклоняясь с трассы. Сколько зимовок в метели пастухов, с трудом собиравших свои стада в ярую невидимость. Как ни странно отаре овец легче выжить, чем одному человеку.