Лошадиная любовь

Иркутский ипподром

Зачерпнув из земляного колодца воды, мы переливаем её в ведро. С ним нужно обойти всех лошадей конюшни ипподрома и напоить каждую по отдельности. В жаркую погоду одна лошадь может выпить сразу пару вёдер. Но сегодня сыро. Отдельные животные лишь пригубляют ведро с водой, некоторые выпивают перед едой лишь половинку.

Старая конюшня снаружи напоминает складское помещение, и включает в себя 80 денников, то есть стойл. Жеребцов здесь почему-то больше чем кобыл. А ухаживают за ними преимущественно девушки из симпатии и восхищения перед норовистыми созданиями. Примечательно то, что всех девушек лошади сбрасывали неоднократно, но четвероногих прощают, потому что стараются понять их. Лошади почти с собачьей преданностью встречают свою заботливую обслугу, поскольку позволяют за собой ухаживать только знакомым людям.

Внезапно меня поразила следующая картинка. Стоит лошадь, впряженная в качалку, то есть тележку. Её голова привязана к стойлу. Девушка ногой, очень ловко, подхватывает упавшую вожжу. Мне поясняют, что лошадь сбрасывает тогда, когда она плохо объезжена или чего-то испугалась. Может рвануть и понести, но чаще ездоки сами виноваты в этом. Лошадь начинает капризничать тогда, когда застаивается. С такой бывает очень сложно справиться, после недели простоя, и всю свою досаду она вымещает на наездниках…

Мы входим в стойло. Темно-коричневый жеребец навострил уши, обнюхивает вошедших. Ноздри раздуваются, таращит огромные чёрные глаза. Это Запал – кличка лошади даётся от первых букв имени отца и матери, в данном случае имена родителей коня Загс и Пломба.

— Жеребцы подчас по характеру предсказуемее кобыл, — говорит Марина Пампура, – те-то ведь как все девчонки могут оказаться хитрыми и коварными, у каждой непременно есть свой пунктик. Раз в месяц у них бывает охота, и тогда им остро нужны жеребцы… Жеребцы же лучше поддаются дрессировке, более понятливые и в целом предсказуемые. Обычно кобыл через три года скачек отправляют в матки – в табуне они жеребятся. А вот жеребцы до десяти лет испытываются на бегах. Главная опасность для наездника скакуна в том, что если он увидит приглянувшуюся ему кобылу, то непременно попрёт за ней, его будет не удержать…

Бархатистая шкура Запала лоснится. Видно, что животина ухоженная. Чистят лошадей щёткой и скребком каждую неделю. От вшей и прочих паразитов стригут к лету. А вот за зиму кони обрастают шерстью как медведи. Лошадиный загон пополняется теперь не только из колхозов области, но и из частных конюшен. Спрашиваю, зачем в кормушке у коняги лежат два больших камня. Оказывается, ради того, чтобы корм в виде овса не раскидывался его мордой. Заметно, что вся древесина кормушки выщерблена и отполирована зубами и губами лошади. Кроме фосфора, кальция и магния, очевидно, нужно что-то лошадям и ещё что-то растительное, помимо сена. А может, это неволя вынуждает четвероногих глодать своё стойло.

Была тут лошадь отменного класса, которая очень болела после пребывания у одного частника. Взяли жеребца с условием покрытия кобыл того табуна, да видно попустили. Пробыл там конь целый год и его, судя по всему, не очень хорошо кормили. Пролежни образовались, и загрустил он так дико, что с тоски и незаживающие раны появились. Копыта были у него все разбиты, видимо, добывал где-то подножный корм в морозы. Когда его сюда привезли, торчал один хребет, рёбра выпирали, стоял даже с трудом.

Содержание одной лошади в месяц обходится казне в шесть тысяч рублей. И включает в себя овёс, сено и микродобавки. А иркутский областной ипподром по-прежнему служит полигоном для испытания всех племенных лошадей. Коней здесь держат за хорошее происхождение, умеренные возрастные показатели. Кобылы бегают до четырех лет, а жеребцы служат аж по двенадцать. Обычно на ипподроме (от латинского иппо – круг), содержится до полусотни голов. Большая часть из них уже частные, но содержатся тут.

Однажды пришел на ипподром велосипедист Иван Майоров и предложил устроить гонки между лошадью и собственным велосипедом. Так он решил, потому что где-то прочитал, что ещё на заре создания велосипедов этот самый двухколёсный агрегат обгонял лошадь. Возможность такую исключить нельзя, но только лишь на длинных дистанциях – в семь километров, к примеру.

Марина договорилась с Иваном посоревноваться сначала на трёх кругах, потом на пяти. Но у любой лошади такое свойство, что она скорость набирает мгновенно – сразу в галоп. Потому и спортивному мотоциклу также не обогнать чистокровную лошадь накоротке… Железному коню нужен разгон до полукилометра, а лошадь на 200 метров его покоряет.

— Лошади ведь очень азартные, сразу понимают, что надо во что бы то ни стало обогнать. – говорит Марина Пампура. – Несмотря на то, что я была на полукровной лошади, но ведь животное создано для скачек. И потому она сразу на полкруга вперёд ушла, не удержать.

Забавных историй у Марины, увлекающейся лошадьми с детства, масса. Так, например, когда она работала в Багульдейке, то не раз наблюдала, что перепивших до потери сознания туристов укладывали на лошадь, и она благополучно доставляла тех на базу.

Вот изящный ахалтекинский конь Пайтакт, купленный «новым русским» за баснословные деньги и оставленный владельцем на безвременное содержание на иркутском ипподроме. Считается, что это самая древняя из существующих пород лошадей, выведена Туркмении. Сейчас они пользуются наибольшей популярностью во всём мире. И правда, этот конь гибок и норовист, как будто прямо из восточных сказок, где полцарства отдают за коня. Его еле-еле Марина взяла под уздцы — она поясняет, что он не любит прикосновений к морде и привязывается только к одному хозяину собачьей преданностью.

А вот ширококостный тяжеловоз Руслан. Недавно он вернулся с целого лета загула, где он оплодотворял табун лошадей у Пивоварихи. Очевидно, что он там отъелся и стал спокойней. Не так давно он год прожил на базе у Байкала и добывал себе подножный корм чабрец на горках с уклоном в 45°. К нему всюду лезут кобылы, потому что он нравится им очень. Как-то от него решила завести потомство до той поры бесплодная чистопородная рысачка – и в конце концов ей это всё-таки удалось. То-то обслуга ипподрома удивилась, ведь до тех пор им никак не удавалось её в положенный срок скрестить. Кстати, помесь тяжеловозов с рысаками оказывается удачным сочетанием: крепкие и выносливые получаются кони. Для деревенского хозяйства это идеальное сочетание качеств.

Сейчас в Прибайкалье развиваются в полный рост конные маршруты, уж больше дюжины вдоль побережья. Любительские конюшни имеются в Патронах, в посёлке Троицком, в Нукутском районе и Усть-Орде. А на Иркутском областном ипподроме, являющимся до сих пор государственной собственностью, все проходят аттестацию.

Известная же школа верховой езды Ольги Тихомировой базируется в деревне Грановщина, что по Александровскому тракту. Иппотерапия (лечение лошадьми) практикуется, прежде всего для детей, больных ДЦП. Там уже есть свои жокеи, прошедшие стажировку в Москве и получившие лицензию на этот вид деятельности.

Впрочем, мощнейшая подзарядка энергией, азарт скачек и преодоление препятствий интересны и всем желающим попробовать себя в седле. Сами же лошадки стоят от 20 тысяч рублей до миллиона, и это ещё, разумеется, не ценовой предел за породистость. Так директором ипподрома Виктором Ивановичем Перфильевым был куплен дорогой английский конь по имени Лас Бачилор.

Приглашаются все желающие на скачки!

Впервые опубликовано в 2004 г., видео и фото сделаны в разное время

 

Лошадиный революционер Александр Невзоров уверен, что люди — не единственные высшие существа в этом мире

Написав хлесткую рецензию о недавно выпущенной Невзоровым «Лошадиной энциклопедии», я был любезно приглашен на интервью лично к самому Александру Глебовичу в очень дорогой отель на Итальянской улице.

Бывший телерепортер, а ныне лучший друг лошадей, любезно поздоровавшись с респектабельными мужчинами за соседним столом, уделил преувеличенное внимание официантке, расспросив ту о её судьбе. А в разговоре со мной все время сворачивал на любимую конную тему.

«Преступность стала нормой жизни»

— Александр, почему вы завязали с профессией криминального репортера?

— Дело в том, что преступность в нашей стране давно легализовалась, и даже стала нормой жизни для целого поколения. Естественный отбор, произошедший среди разбойников, добывавших себе имя и состояние с помощью ножа и паяльника, со временем отринул всё непотребное человеческое барахло… До наших дней дотянули либо очень сильные, либо очень мудрые представители криминала. И всё же по сравнению с представителями сегодняшней милиции они гораздо более начитанны, благородны и уже не способны к правовому беспределу.

«Сначала лошадь надо отвести в кино…»

— Судя по всему, чем больше вы узнавали людей, тем сильнее вас тянуло к лошадям.

— Отнюдь. Я всегда знал, что, чем бы я ни занимался, я делаю это ради того, чтобы потом начать заниматься лошадьми. Просто лошади сами по себе требуют больших капиталовложений. Уверяю вас, существуют люди, у которых особым образом устроена психофизика, и они испытывают абсолютно непонятные, но сильнейшие ощущения от общения с лошадьми. Таких людей от силы может быть 10 процентов, и я из их числа. Мы испытываем сильнейшие ощущения от вида, запаха и самой ауры лошади. Этот странный психологический феномен пока не удается разгадать науке.

— Когда произошла первая встреча с четвероногим другом?

— В году эдак 1964-м в Питере я мальчиком наблюдал в старых подворотнях кое-где гнездящихся ломовиков. У нас ведь до семидесятых годов были ломовые извозчики, которые имели свои стоянки в старых подворотнях, заколоченных с двух сторон досками. Там же в глухих двориках размещались телеги и запас фуража. Как правило, мой интерес подкупал этих страшных, в грубых фартуках и кепках дядек, и они свободно меня подпускали к лошадям. И, где бы я ни бывал впоследствии по долгу репортёрской службы, даже в горячих точках, — всюду подсознательно искал лошадей. Быть может, так художник неосознанно ищет свой ландшафт. Причём у меня не было желания сразу залезть на лошадь. Моё восхищение этим животным не имело ничего общего с манерой пьяных пэтэушников, которые сразу стараются взнуздать красоту. По-моему, надо сначала знакомиться и, по крайней мере, «вести в кино», а уж потом «танцевать». Но, когда, уже будучи взрослым, я пришел в конный спорт, мне объяснили, что тут «кино ловить» не надо, а сразу же надо залезать и производить механические действия — я был этим шокирован. Мне казалось, что с таким сложноорганизованным существом, как лошадь, надо устанавливать особые отношения. Но вся конная практика была против этого теоретического подхода, так что в какой-то момент мне просто пришлось смириться и покориться. Но потом я начал потихонечку с этой системой бороться. Так что в том спортивном каскадёрском мире, куда я пришел работать, я чувствовал себя своеобразным Лениным, способным переломить ход истории. Но при этом вынужден был и отвешивать поклоны Николаю II, кланяться жандармейстерам, ходить по воскресеньям к обедне. И только потом, осмотревшись, начал устанавливать свои порядки в этой сфере.

«Люди тупы и высокомерны»

— Почему вас в свое время не приглашали на первые роли в кино?

— Да, каскадёром я действительно много снимался. Но все мои роли заключались лишь в том, чтобы высокохудожественно выронить карабин или упасть с лошади. Хотя, с другой стороны, большая роль мне и не нужна была вовсе. Я и так всё знаю про свою актерскую бездарность.

— Как охарактеризуете состояние культуры в нашем сегодняшнем обществе?

— Вообще-то я человек достаточно грубый. К тому же, занимаюсь сейчас только лошадьми. Так что и о культуре сужу по-своему. Для большинства людей культура — это прежде всего классика. А для меня, например, картина абсолютно бессмысленна, если на ней не нарисована лошадь (впрочем, я ещё никогда не видел, чтобы лошадей рисовали правильно — либо нарушены пропорции, либо перепутаны мышцы и т. п.). Точно так же и кино я смотрю сугубо выборочно — выбираю фрагменты с интересной мне темой скачек.

— Для «Мастера и Маргариты» вы делали сцены с лошадьми. То, что вышло на экраны, вас удовлетворило?

— Это худший эпизод фильма. Снимали много часов, а вышла залепуха. Мои чёрные лошади на тёмном же фоне получились очень мелкими. Меня это так удручило, что я всего остального «кина» и смотреть не стал.

— А свои теперешние лошадиные фильмы как охарактеризуете?

— Как «невзоровские». Ведь я тот счастливый человек, для которого не существует понятия жанра. Всегда найдется изображение, с помощью которого можно будоражить эмоции. Документалистика тем и отличается от художнических начинаний, что там роли не надо учить. Но именно поэтому и войну очень трудно снимать документально, поскольку в реальных боевых условиях ты пять часов сидишь за куском кирпичной кладки и только пять секунд стреляешь. В своем фильме «Чистилище» я осознанно много экранного пространства отвел пустотам — долгим и мучительным промежуткам между боевыми действиями. Моё следующее кино, заказанное одним из центральных каналов, опять будет про жеребца. И про то, как все мы, люди, тупы, слепы и одержимы высокомерием голых приматов, считающих, что они единственные высшие существа в этом мире, способные к общению, сверхумным мыслям и лёгкой адаптации везде и всюду. Чтобы выбить из своих учеников подобное высокомерие, я заставляю их помногу раз читать «Дао дэ Цзин». До тех пор, пока в их душах не возникнет правильное восприятие окружающего мира.

— Какое?

— Абсолютное отчаяние от того, насколько наш интеллект ничтожен перед подлинными откровениями древней эрудиции. Да, это именно отчаяние. С помощью иудаизма, христианства или ислама анализировать нашу жизнь невозможно. Они культивируют в наших умах химеру. В отличие от восточных религий, которые позволяют постигать действительный мир. Собственно, об этом я сейчас и пишу свое авторское исследование для одного издательства.

Без комментариев

Чем Невзоров бил коней

«У меня был когда-то конь Итог — вороной, красоты невероятной. Я бил его даже не палкой, не доской, а целой секцией от забора… В детстве, помню, я показывал трюк, который всех потрясал. Я останавливался задом к заду лошади, брал хвост в руку, дергал изо всех сил, еще и при этом бил ее ногой».

Из интервью Александра Невзорова журналу «Интербизнес».

2007 г.