Группе этой уже больше 20 лет. Она также Иркутск славит, как и воспевает. Самое необычное в том, что ребята становятся просто хитовыми с годами. После 20-летнего перерыва год назад открыл их себе заново не где-то, а в зале музея города Иркутска, где они играли свой рок-джаз на каком-то юбилее…

Чайковский и Трубы Мира

Чайковский и Трубы Мира

— Как сам понимаешь, я вот уже полжизни живу в бунгало… А вы вечно?

— Хех, практически. Бунгало для нас — средоточие сакральной силы. Это подзарядка, это место, куда можно принести свой негатив и переплавить его в позитив, это место творчества, место судьбы. По этому уже сейчас никто и не вспомнит начало, есть ощущение вечности.. уж и людей много ушло, растворилось в Абсолюте, а бунгало продолжает свои функции. По сути это материальное выражение творческой аксиомы «The Show must go on».

— На общем фоне музыки от рок-тусовки сложно стало выделяться?

— В Иркутске? Нет, не очень. Особенно сейчас. С середины 90-х ниша мелодичного рока практически не занята — старые зубры отошли в небытие (группочки вроде Принципа Неопределенности, Млечного пути и т. д.), наметился некоторый непродолжительный взлет панк-рока, потом и это ушло. Стойкий пласт тяжеловиков очень долго варится в собственном соку, в своей тусовке. Весь легкий рок ушел в салонно-барные кавер-бэнды, как говорится, кушать хочется всем… Мы-же на протяжении уже более 15 лет занимаемся творчеством, авторскими разработками. Количество альбомов перечислить? И все это музыка собственного сочинения. Так что мы — одни такие в городе :). И выделяться — цели такой не ставим. Просто делаем свое дело. А вообще это общемировая тенденция — расслоение, разобщение людей. Применительно к музыке — на почве музыкальных стилей. Сейчас трудно представить репера, который сходил на концерт ню-металла, или джазовика, посетившего панк-тусовку. Все по своим сектам. Музыкальной общности не стало, все свелось к потреблению продукта в определенной нише, а это в свою очередь, прогрессивно снижает уровень культуры, как таковой.

— Не устается петь одно и то же годы подряд. Не серчая — просто ответь.

— Нет повода к раздражению. Многие годы подряд нам приходится исполнять вещи, которые полюбила публика, которые стали региональными хитами, и это не перепевки шансона или рок-классики — это наши собственные произведения. Это неизбежно, и не скажу, что так уж тягостно, ведь так проявляется любовь публики. Гораздо печальнее, если никому ничего не надо. Кстати, внимательно следящие за нашим творчеством, прекрасно знают, что репертуар наш обновляется постоянно. Просто физически невозможно, например, каждый месяц делать абсолютно новую программу. Маститые столичные звезды выпускают альбом 1 раз в 2 года и катают потом его по стране. А поскольку мы группа Иркутская, наши программы в родном городе всегда на виду, однако каждый год мы делаем новые вещи, новые концерты, новые концепции альбомов. Плюс надо учесть то количество музыкантских потерь, которое у нас случилось за нашу 15-летнюю бытность. И тем не менее — мы выстояли, сохранили состав и продолжаем. Хотя после утраты нашего барабанщика Алексея Паршина год назад — восстанавливаться было очень тяжело. На нем держался огромный музыкальный объем. Мы с ним к этому шли более 10 лет и получалось далеко не все сразу. Сам представляешь, насколько было тяжело начинать все это практически с нуля. Нашему молодому коллеге Диме Кобцеву, заменившему Алексея за ударной установкой, предстоит еще очень многое освоить. Скажу так, любому начинающему музыканту для развития и становления бывает нужно минимум 2-3 года. Естественно, такой срок выдерживают далеко не многие. И вот с ними-то и начинается самое интересное. После рутинного обучения у человека появляется свобода во владении инструментом, а это дает возможность к творческому самовыражению.

— Сколько времени заняло всё это бунгало рекордз, и где оно черпалось?

— Если говорить о студии как таковой — то еще в 97м году, когда я задумал запись сольного альбома и реализовал это в, скажем так, не приспособленных для этого условиях. Поскольку результат порадовал и заинтересовал — пришлось продолжать:). Сейчас мы выпускаем уже кажется 8й концептуальный альбом, тот самый «Бунгало-Блюз», о котором мы сегодня и начали разговор. Помимо этого, на нашей студии делали записи многие музыканты.

Студия обрастала техническими возможностями постепенно. Но работа на ней никогда не прекращалась, поскольку мое творческое кредо — делать дело всегда, при любых обстоятельствах.

— Расскажи историю вашей славной каморки—откуда она, какие были люди?

— Ну вот, в 97-м году я записал сольник, стал собирать группу и подтягивать потихоньку годный музыкальный аппарат, ну а к этому уже люди сами приложились — от бардов из местной тусовки, до фолкеров и иркутских протопанков типа групп «Валенки». В свое время приложил к этому руку и Др. Макс, «Иван Шуйский» записал у меня альбом, да всех и не вспомнишь… Однако, главным в этом всегда был именно творческий процесс, качество и дороговизна записи всегда были на втором месте. По сути все эти годы «Бунгало-рекордс» функционировало и продолжает функционировать, как катализатор идей, музыкальный клуб, где сталкиваются самые разные идеи и направления.

— Какие вкусы слушательские формировались и эволюционировали за жизнь?

Если говорить обо мне, то было много всего.. Естественно, не обошли стороной все возрастные увлечения — от The Beatles до Queen, вся рок-классика, Цеппелины, Пёрплы и прочая… Ну это тот канон, на котором росли все, и даже не из моего поколения. Конечно сказались и возрастные временные рамки — человек всегда несет на себе груз окружения. И в мой музыкальный багаж напрочь въелась и «советская песня» и «советская эстрада», и всё, что звучало из динамиков магнитофонов и радиоприемников в 70-80-х, впрочем, такие вещи о себе может сообщить практически каждый, сместятся только временные рамки…

А вообще эволюция была, и довольно серьезная — со временем я стал слушать много чего не вписывающегося в канонические рок-рамки, прежде всего это фолк (в правильном понимании — народная музыка, т. е. музыка разных народов — Япония, Мексика, все, что угодно), латина, боссанова, реггей. В последние годы все чаще стал поглядывать на джаз. Всегда хорошо относился к определенным представителям европейской классики (но далеко не ко всем). Вообще, это, мне кажется, естественный путь возрастного развития — от простого к сложному. Есть только пара моментов, определяющих его интенсивность — это желание его пройти, и незашоренность. Кстати, есть много музыки, в которой простота только кажущаяся, и понять ее — значит преодолеть следующий этап.. К такой музыке я отношу сейчас корневой блюз и американский «андеграунд». Например, открытый мной именно в последние годы Neil Young, которого можно назвать практически «примитивистом» от рока, однако весьма изысканным. Бесподобный Johnny Cash, который сам свою музыку называл просто «христианское кантри», при этом его творчество повлияло на множество известных стилей от рокабилли до госпела. Вообще, я-бы сравнил музыкальный вкус со вкусом кулинарным- можно всю жизнь жевать свои макароны и не претендовать на большее, могут кому-то омары приесться. А можно приготовить те-же макароны так, что в них откроется новая вкусовая грань…

Сейчас, мне кажется, формировать вкус становится все труднее — выбор доступной к прослушиванию музыки просто огромен, а вот методология ее отбора постепенно теряется…

— Какие люди повлияли на тебя – от Петровича до тов. Козьмина до Грицины?

Ни одного человека без взаимовлияния не было. Естественно, повлияли все. Вообще, окружение — это очень важно, культурная среда. В Иркутске она началась для меня с Ивана Комарова — актера, музыканта, поэта, с которым мы совместно делали песни в группе «Птица ИдиотЪ». К сожалению, он еще в 2001м году покинул этот мир. Потом было много встреч и знакомств, в среде музыкантов, художников. Леше Козьмину я отдельно благодарен за помощь — он издал мой первый сольник на фирме Мьюзик Мост. К Театру Пилигримов имел отношение, там и с Петровичем пересекся.. Ну и так далее.
Но, надеюсь, что и в их сторону было мое влияние. Например, с Алексеем Козьминым в 2013году мы записали совместный альбом «La battaglia delle idee» (битва идей).

— Что скажешь о шаманстве – ритмах, культуре, горловом пении, что думаешь?

Оно есть и это факт. Главное, чтобы это был путь к свету. Я ортодокс и шаманом не являюсь. Но то, что харизма одного человека воздействует на другого — это, несомненно. Рок-музыка в упрощенном понимании, особенно на живом концерте — это обряд, это транс, именно потому, что основано все на ритмическом груве. Его элементы есть в любых религиозных культурах и практиках. Но это уже интимная сфера духа, каждый это поле пашет по-своему. Для меня главное в этом, повторюсь — направление к свету и лечебный эффект. А эффект горлового пения (если рассматривать его в ключе шаманства) может достигаться умелым музыкантом с помощью множества разных способов. Для меня этот инструмент — гитара. На мой вкус самый универсальный, и обладающий возможностью зайти за грань обыденного с помощью довольно простых технических приемов. Хотя конечно — тайна сия велика есть… А голос — это самый мощный по воздействию инструмент, с ним даже гитара не сравнится. Кстати, величайшим музыкальным достижением для себя многие из признанных гитаристов (например, Jimmy Page) считали умение имитировать звук человеческого голоса.

— То, что буряты и индейцы один народ – слышал, наверное. А вы сами то кто?

— Мы все — Народы мира. Разве есть иное толкование?

Чайковский и Трубы Мира

Чайковский и Трубы Мира

Комментарии: (0)

Оставить комментарий

Представьтесь, пожалуйста